Берега Дуная, протянувшиеся в Австрии на 350 км, представляют собой один из красивейших культурных ландшафтов Европы. Между Пассау в Германии и Братиславой в Словакии он несет свои воды через Верхнюю Австрию, Нижнюю Австрию и Вену. Дунай связывает не только федеральные земли и регионы, но и эпохи. И все мыслимые и немыслимые противоположности. Еще пара шагов – да, вон он, за деревьями. Выходим на смотровую площадку, набираем в грудь речного воздуха, достаем из рюкзака фотоаппарат – вот это вид так вид! Как будто художник увековечил на холсте всю красоту мира. Дунай проступает на заднем плане, величаво приближается к зрителю, делает идеально вычерченный поворот, решает, что этого достаточно, и удаляется. Если бы такие кадры встретились в фильме, мы бы решили, что это компьютерная графика: настоящий ландшафт не может выглядеть так безупречно. Но нет, может.

Долина Дуная и его ландшафты – это и поныне сердце Австрии. Хотя на этот регион приходится всего 15% территории страны, почти половина ее девятимиллионного населения проживает именно здесь. Кроме того, дунайский край, включающий столицу Вену, – это локомотив австрийской экономики.

Правда, на саму реку все это, кажется, не производит большого впечатления. Меняются времена, приходят и уходят эпохи, а Дунай остается самим собой. Пронзая столетия, эта река легко и непринужденно объединяет, казалось бы, несовместимое: струнные квартеты Гайдна и пульсирующий бит линцских фестивалей «Арс Электроника», помпезность барочных церквей и минималистский концептуализм Панеума в Астене, изысканные ужины в роскошных ресторанах и сельские трапезы на постоялых дворах, маршруты для горных электровелосипедов и романтические речные круизы на пароходиках местной судоходной компании.

«Лодочка застыла в зеркале волны. Древних стен глазницы ввысь обращены, – писал когда-то о своей любимой реке венский поэт Иоганн Баптист Майрхофер. – Ели зашептались тихо над рекой. Сердце замирает, полнится тоской».

Долина Дуная и его ландшафты – это и поныне сердце Австрии. Хотя на этот регион приходится всего 15% территории страны, почти половина ее девятимиллионного населения проживает именно здесь. Кроме того, дунайский край, включающий столицу Вену, – это локомотив австрийской экономики.

Правда, на саму реку все это, кажется, не производит большого впечатления. Меняются времена, приходят и уходят эпохи, а Дунай остается самим собой. Пронзая столетия, эта река легко и непринужденно объединяет, казалось бы, несовместимое: струнные квартеты Гайдна и пульсирующий бит линцских фестивалей «Арс Электроника», помпезность барочных церквей и минималистский концептуализм Панеума в Астене, изысканные ужины в роскошных ресторанах и сельские трапезы на постоялых дворах, маршруты для горных электровелосипедов и романтические речные круизы на пароходиках местной судоходной компании.

«Лодочка застыла в зеркале волны. Древних стен глазницы ввысь обращены, – писал когда-то о своей любимой реке венский поэт Иоганн Баптист Майрхофер. – Ели зашептались тихо над рекой. Сердце замирает, полнится тоской».

Это точно. То, что Дунай с давних пор вселяет чувство нежности и тоски, связано и с его нравом. Он редко бывает бурным и никогда – коварным; свои воды несет он тихо, порой задумчиво, как будто желает успокоить всех тех, кто дал себе труд добраться до его берегов. Вот и тянет людей к этой реке. В середине XIX в. у венцев вошло в моду по выходным арендовать лодки дунайских рыбаков и совершать речные прогулки по тихим боковым рукавам и протокам. Потом подтянулись дачники, потом – туристы, и до сегодняшнего дня ничего не изменилось. Они ездят на электровелосипедах по Дунайскому веломаршруту, ходят в походы по Донауштайгу и колесят по Улице кайзеров и королей. Или ничего не делают, а просто отдыхают на одном из многочисленных бальнеологических курортов или просто на пляже у реки.

Тут приятно бывает посидеть с бокалом вина из Вахау, ломтем крестьянского хлеба и сыром и, глядя на воду, чувствовать, как неспешно течет время. Когда мимо проходит кораблик, от него разбегаются волны: одна бьет в берег погромче, а две следующие – потише. Если закрыть глаза и прислушаться, создается почти полная иллюзия того, что волны вальсируют.